Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 27 декабря 2024г. 
ПСКОВСКИЙ МИРОЖСКИЙ В ЧЕСТЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЯ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ
Мирожский в честь Преображения Господня мон-рь. Фотография. Нач. ХХ в.
Первое прямое упоминание о монастыре на Мироже относится к 1188 г., в связи со смертью 13 окт. и захоронением на его территории («у святого Спаса в манастыри») новгородского летописца свящ. Германа Вояты, сопровождавшего архиеп. Новгородского свт. Гавриила (Григория) в его поездке во Псков и постриженного владыкой перед смертью в схиму (Там же. С. 39). Т. о., мон-рь изначально был владычным, и по крайней мере в XII в. в нем, судя по косвенному сведению новгородского летописца, могли останавливаться Новгородские архиереи, приезжавшие во Псков.
Встречающиеся в лит-ре XIX - нач. XX в. данные о том, что 1-м игуменом обители был прп. Авраамий Мирожский, умерший 24 сент. 1158 г. (Болховитинов. 1831. С. 99; Зверинский. 1892. С. 326, и др.), являются малодостоверными и опираются исключительно на позднейшее монастырское предание, согласно которому мощи 1-го настоятеля обители, прп. Авраамия, почивают под спудом в алтарной части Преображенского собора.
Не имеется прямых сведений о том, что в П. М. м. изначально был введен общежительный устав. Тем не менее, если обитель появилась по инициативе свт. Нифонта, постриженика Киево-Печерского мон-ря, где этот устав был принят при игум. прп. Феодосии Печерском, вероятность введения киновии в П. М. м. представляется довольно высокой.
По поводу времени основания монастыря высказывался ряд гипотез. Исследователи XIX - нач. XX в., как правило основываясь на позднейшем Житии свт. Нифонта Новгородского, написанном в 1558 г. псковским агиографом свящ. Василием (в иночестве Варлаам), полагали, что основателем мон-ря был этот Новгородский владыка, к-рый и поставил игуменом обители прп. Авраамия. Как сообщает Житие, свт. Нифонт не только построил Преображенскую ц., но и стал ктитором новооснованной иноческой обители: «…созда монастырь превелик зело и честен, и украси и вельми, и села вдади многы на устроение монастырю своему, и братию собра многу на славословие Божие… И старейшину им игуменом постави единаго от братии честнаго и свята, и все ему святыи преда - строение монастыря своего и попечение еже о пастве; а сам святый Нифонт отъиде в Великий Новъгород» (Кушелев-Безбородко. Памятники. Вып. 4. С. 4).
Н. И. Серебрянский, пытаясь уточнить датировку, полагал, что мон-рь был основан между 1148 и 1153 гг. По предположению С. В. Белецкого, опиравшегося на интерпретацию данных монастырского Стефановского синодика (см. о нем ниже), основание П. М. м. можно отнести к 1010-1015 гг. и связать с вокняжением в Пскове кн. Судислава Владимировича (в монашестве Савва) (Белецкий С. В. Начало Пскова. СПб., 1996. С. 83-84), однако эта гипотеза недостаточно подтверждена сведениями ранних источников.
По гипотезе Т. В. Кругловой, к основанию П. М. м. был причастен Новгородский еп. Иоанн Попьян, оставивший кафедру в 1130 г. (НПЛ. С. 22, 207) и, по предположению исследовательницы, ушедший на покой в созданный им псковский монастырь (Круглова. 2008). Данное мнение может базироваться только на сведении из Жития свт. Нифонта Новгородского, причем очень поздней редакции, составленной свт. Димитрием (Савичем (Туптало)) в кон. XVII в. В этом памятнике говорится, что «когда блаженный Иоанн, епископ Новгородский... ослабев в силах, оставил епископский престол и удалился в монастырь», на его место был поставлен свт. Нифонт (ЖСв. 1906. Апр. С. 135). Это, безусловно, является позднейшей агиографической интерпретацией летописной статьи 1130 г. Круглова также предполагает, что еп. Иоанн построил в П. М. м. деревянный храм, а свт. Нифонт на его месте вскоре возвел каменный собор, похоронил почившего еп. Иоанна в кафедральном соборе Новгорода. Однако говорить о близких духовных отношениях между еп. Иоанном и свт. Нифонтом, учитывая весь комплекс сохранившихся данных, безосновательно, тем более что еп. Иоанн был в новгородском Софийском соборе непоминаем (НПЛ. С. 473; см. подробнее: Печников М. В. Новгородская епископия в кон. XI - 1-й трети XII в.: Печерские постриженики на Севере Руси и начало эпохи полит. преобразований // ВЦИ. 2016. № 3/4(43/44). С. 181-188).
4 (или 5, согласно Прологам) марта 1299 г., при нападении ливонских рыцарей на Псков, П. М. м. был разграблен, убиты 27 (согласно Прологам, или 17 - согласно Псковской III летописи) иноков обители, а также ее игумен, прмч. Василий Мирожский, и свящ. Ксенофонт (Лосева О. В. Жития рус. святых в составе древнерусских прологов XII - 1-й трети XV в. М., 2009. С. 199; ср.: ПсковЛет. Вып. 1. С. 14; Вып. 2. С. 18; НПЛ. С. 329 (число погибших иноков не называется)). Впрочем, одно из псковских летописных сообщений (Строевского списка Псковской III летописи) можно понимать и так, что 17 иноков, как чернецов, так и черниц, были убиты в целом в Пскове или же в 2 наиболее пострадавших обителях - в П. М. м. и в псковском Снетогорском в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыре, в последнем мученическую кончину также принял его игумен - прмч. Иоасаф (ПсковЛет. Вып. 2. С. 86). Нападавшие были разбиты псковским св. блгв. кн. Довмонтом (Тимофеем).
По предположению А. Е. Мусина, настоятели П. М. м. с сер. XII по 1-ю треть XIV в. являлись наместниками Новгородских архиепископов, после чего их сменили на этой должности псковичи-миряне (Мусин. 2010. С. 274-275), однако прямых данных, подтверждающих этот статус мирожских игуменов, не имеется (так, в сообщении о гибели в 1299 св. игум. Василия ничего не говорится о его наместничестве).
Главное здание П. М. м.- каменный Преображенский собор, построенный не позднее 1156 г. Ок. 1404 г. к северу от него, у св. ворот, была возведена каменная ц. во имя св. первомч. Стефана («а постави ю Карп игумен» - ПсковЛет. Вып. 2. С. 111; ср.: «постави ю поп Карп черноризець» - Там же. Вып. 1. С. 27), к-рая после перестройки в 1546 г., при архиеп. Новгородском и Псковском свт. Макарии, стала 3-этажной, с кладовыми палатами. В кон. XVII в.- 1713 г. Стефановская ц. была построена заново, на новом фундаменте, как трапезный надвратный храм. В 1788 г. к западной его части было пристроено каменное 2-этажное здание, на верхнем этаже к-рого освящена ц. во имя свт. Николая Чудотворца (вместо существовавшей к югу от собора деревянной); на нижнем этаже устроены братские кельи. Ко 2-й трети XIX в. по причине ежегодных наводнений, когда вода р. Великой заливала монастырь, кельи были перенесены на 2-й этаж, а 1-й этаж переоборудован под братскую трапезную с хлебней и кухней (Болховитинов. 1831. С. 100-101). В 1879 г. к Стефановскому храму была пристроена колокольня.
В Стефановской ц. сохранился синодик П. М. м. (т. н. Стефановский) (ркп. 1-й четв. XVI в., ПИАМ. № 14/49; опубл.: Шляпкин. 1880; Помянник. 2001). По предположению Л. В. Столяровой, синодик мог быть составлен в связи с общежительной реформой 1528 г., проводимой архиеп. Новгородским свт. Макарием, и имел в основе записи, сделанные во 2-й четв. XIII - сер. XIV в. Вопрос об интерпретации сведений Стефановского синодика и времени создания его протографа остается дискуссионным (см.: Янин В. Л. Некрополь новгородского Софийского собора: Церк. традиция и ист. критика. М., 1988. С. 205, 207; Столярова. 2000; Она же. 2001; см. также: Пчелов Е. В. Княжеские имена Стефановского синодика: Принципы идентификации // Rossica Antiqua: Исслед. и мат-лы, 2006. СПб., 2006. С. 291-296).
Прямых сведений о подворье П. М. м. в самом городе не сохранилось (в отличие, напр., от достоверно известных данных о подворье Снетогорского пригородного мон-ря). В 1463 г. в П. М. м. останавливался приехавший 8 июля от вел. кн. Московского Иоанна III Васильевича на помощь псковичам в борьбе против ливонцев воевода Ф. Ю. Шуйский «с людьми» (ПсковЛет. Вып. 1. С. 65 (ошибочно 8 июня); Там же. Вып. 2. С. 154), в 1471 г. псковичи предоставили П. М. м. в качестве «подворья» приехавшим во Псков великокняжескому боярину и воеводе В. Зиновьеву и его 100 людям (Там же. Вып. 2. С. 180-181), 5 янв. 1474 г.- новгородскому отряду под командой посадника Ф. А. Курятника, также пришедшему на помощь Пскову (Там же. С. 197).
В XIV-XV вв. в Завеличье нередко стояли вторгавшиеся на Псковскую землю ливонские немцы (1323, 1348, 1480), в 1480-1481 и 1502 гг. псковичи при приближении ливонцев сжигали Завеличье (о судьбе построек мон-ря при этом не сообщается).
В 1581 г. в ожидании прихода польско-литов. войска кор. Стефана Батория псковские воеводы распорядились выжечь все посады, в т. ч. и Завеличье, а из расположенных в них церквей вывезти в город все имущество. Заняв Завеличье, король приказал поместить возле монастыря пушки, из к-рых по городу стреляли калеными ядрами (почти напротив обители находилась Покровская башня Окольного города Пскова, ставшая эпицентром героической обороны города и местом, где, по псковской легенде, произошло чудесное явление Пресв. Богородицы и ряда святых, предрекших победу).
Под 1523 г. в псковском летописании упоминаются мощи блгв. кн. Аведа (или Авдея; Димитрия), находившиеся в Преображенском соборе «на левой стране под стеною» (ПсковЛет. Вып. 1. С. 103; Вып. 2. С. 292-293). Блгв. кн. Авед был памятен псковичам тем, что поставил каменную ц. во имя вмч. Димитрия Солунского «в Домантовой стене», т. е. в Довмонтовом городе, примыкающем к Крому с южной стороны Пскова. По местному преданию, зафиксированному летописцем, это произошло ок. 1143/44 г. (Там же). Датировка памятника XII в. и княжеский статус ее заказчика нашли подтверждение в ходе археологических раскопок (Белецкий С. В. Клейма и знаки на кирпичах XII в. из ц. Дмитрия Солунского в Пскове // Сов. Арх. 1971. № 2. С. 272-278; Он же. Клейма на кирпичах XII в. из ц. Дмитрия Солунского в Пскове // Сообщения Гос. Эрмитажа. 1971. Т. 33. С. 55-58), тем не менее историчность Аведа как псковского князя того времени признают не все совр. историки. Отмечается большая достоверность сведения из Архивского 2-го списка Псковской III летописи о строительстве Димитриевской ц. св. блгв. кн. Всеволодом (Гавриилом) Мстиславичем. Сведение о том, что он был в ней похоронен в 1138 г., согласуется и с Житием св. князя (С. В. Белецкий; см.: ПсковЛет. Вып. 2. С. 77) и с тем, что говорить о возобновлении псковского княжения ранее рубежа XII и XIII вв. нет оснований (Круглова Т. В. Всеволод Мстиславич и проблема княжеского стола в Пскове // Псков в рос. и европ. истории: К 1100-летию первого упоминания. М., 2003. Т. 1. С. 124-131; ср.: Мусин. 2010. С. 71). Не исключено, что кн. Аведом мог быть принявший в сер.- 2-й пол. XIII в. Православие служилый литов. князь (об этом косвенно свидетельствует находка т. н. Яведовой печати - см.: Хрусталёв Д. Г. «Яведова печать» и междукняжеские отношения в сер. XIII в. // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Новг., 2010. Вып. 24. С. 296-312). Дальнейшая судьба мощей кн. Аведа неизвестна.
П. М. м. и его настоятели упоминались в грамоте царя Иоанна IV Васильевича Грозного 1555 г. о доходах псковского духовенства (ДРВ. 1773. Т. 2. С. 362), в грамоте царя Михаила Феодоровича 1624 г. об устройстве ямов (почтовых станций) в Пскове и Загорье (ААЭ. Т. 3. № 158), в челобитной грамоте отставных стрельцов 1685 г. о принятии их в мон-ри без вклада (ДАИ. Т. 12. № 13), в грамоте 1693 г. о подсудности монастырских крестьян (Токмаков И. Ф. Мат-лы для ист. и церк.-археол. описания Новгородской губ. Новг., 1883. Т. 1. С. 36). Игум. Герасим обращался к царю с челобитными о неправедных действиях псковских всегородных старост (1623) и по вопросам, касающимся ямского дела (ЧОИДР. 1869. Т. 4. Смесь. С. 12, 13). В следственном деле кн. Д. М. Пожарского 1631 г. упоминался мирожский игум. Онуфрий (Там же. 1870. Т. 1. Смесь. С. 3).
В 1608 г. П. М. м. упоминался в связи с тем, что в слободе недалеко от мон-ря были поселены псковские стрельцы (ПсковЛет. Вып. 2. С. 269). В 1642 г. псковский летописец в ряду др. чудесных событий отметил как чудесное знамение самовозгорание свечи в П. М. м. 2 февр. 1650 г. у П. М. м. псковичи встречали новопоставленного Псковского и Изборского архиеп. Макария, бывш. псково-печерского архимандрита; на следующий день бывший мирожский игум. Митрофан был назначен архимандритом в Псково-Печерский в честь Успения Пресвятой Богородицы монастырь (Там же. С. 285-286).
22 февр. 1684 г. цари Иоанн V Алексеевич и Петр I Алексеевич выдали архим. Герасиму с братией грамоту о подтверждении его прав на рыбные ловли на р. Великой. Ранее монастырскими властями была предъявлена старая харатейная грамота на «спаскую вотчинную землю» по р. Великой - в Каменской губе Завелицкой засады, пустошь Замельничье на Щели. Этот участок земли, находившийся между реками Великой и Мирожей, в 70-80-х гг. XIV в. был приобретен у псковских властей литов. кн. Скиргайло, а в кон. XIV - нач. XV в. стал собственностью П. М. м. (см.: Старинные док-ты. 1911. № 3. С. 76-78; Марасинова. 1966. С. 46-47. № 1; см. также: С. 86, 98).
В одной из сохранившихся в списках XVII в. псковских грамот, рядной о земле на Ригиной горе, в Каменской губе Завелицкой засады, в качестве контрагентов указан спасский игум. Феодор (Там же. С. 47. № 2). В списках 2-й пол. XVII в. сохранился и текст меновной грамоты П. М. м. на землю на Камне (погост Камно недалеко от П. М. м.), т. н. Юрьевщину - по находящейся на погосте ц. во имя вмч. Георгия. Первым среди участников сделки назван «игумен Светого Спаса», т. е. П. М. м., Алексий, который был настоятелем обители, вероятно, в кон. XIV в. (Там же. С. 88-89. № 3); поскольку «святыи Спас» призывается в свидетели («послухи») данного акта, он скорее всего был составлен в П. М. м. (Марасинова. 1966. С. 48. № 3). По наблюдениям Л. М. Марасиновой, тексты этих грамот можно датировать 2-й пол. XIV в. (Там же. С. 88-89).
В списке кон. XVII в. также сохранился текст раздельной грамоты П. М. м. с неким Семеном «Жаворонком с сябрами на землю Подграмскую» (Грамоты Вел. Новгорода и Пскова. № 345. С. 330 (с датировкой XV в.) с упоминанием «чернеческого леса», при этом в грамоте фигурирует и спасский игум. Тимофей (имеются основания для датировки акта 1338-1342 гг.- Колосова И. О. Хронол. и геогр. коммент. к рядной Спасо-Мирожского мон-ря и Семена Жаворонка с сябрами на землю Подграмскую // ВИД. 1987. Сб. 18. С. 84-88). Кроме того, известна в позднейших списках купчая некоего Анфима у Тимофея (скорее всего, вышеупомянутого игумена) на ниву на р. Мироже (Марасинова Л. М. Новые псковские грамоты XIV-XV вв. 1966. С. 61. № 21 (с датировкой 1425-1469 гг., к-рая может быть пересмотрена в сторону «удревнения» в связи с уточнением времени создания раздельной грамоты на землю Подграмскую)), в списке (XVII в.) акта сер. XV в.- 1464 г. содержится указание на продажу спасскому игум. Нифонту земель на р. Бойнице, притоке р. Мирожи (Там же. C. 64. № 26; см. также: С. 116).
По писцовым книгам 1585-1587 гг. за П. М. м. числилось 16 деревень, 146 пустошей, 5 селищ, «деревня пуста», монастырские нивы около обители и лавка в Псковском торге. Кроме того, обитель на Мироже совместно с др. мон-рями владела 7 пустошами и селищем (Сб. Моск. архива мин-ва юстиции. М., 1913. Т. 5 (по указ.)). В 1597/98 г. к П. М. м. был приписан находившийся на Завеличье несколько южнее Симеоновский мон-рь в Печищах, на Железной горе, «и с вотчиною, и с церковным строеньем» (РГАДА. Ф. 337. Оп. 1. № 8925. Л. 376; Французова. 2006. С. 124), однако уже к 80-м гг. ХVII в. мон-рь св. Симеона, очевидно, стал самостоятельным (Марасинова Л. М. Новые псковские грамоты XIV-XV вв. 1966. С. 66). Подпись мирожского игум. Геннадия имеется под челобитной грамотой 1671 г. Псковского архиеп. Арсения, направленной царю Алексею Михайловичу, о праве на владение псковскими церквами и мон-рями, а также землями по харатейным грамотам (Там же. С. 77). В 1677 г. стольник и воевода П. В. Шереметев по указу царя Феодора Алексеевича выдал игум. Никандру с братией грамоту «на отводную землю… Георгия святого со взвоза их безоброчной нивы излишней примерной земли пашни на четыре четверти с осминою» (Старинные док-ты. 1911. № 5. С. 81).
С 1684 по 1764 г. настоятелями П. М. м. были архимандриты (1-м из них был Герасим, 1684-1691; Строев. 1877. С. 389). Согласно ревизии 1744 г., за мон-рем числилось 952 крестьянина (ЧОИДР. 1860. Т. 3. Отд. 1. С. 143).
По штатам 1764 г. П. М. м. был причислен к 3-му классу и стал 32-м среди мон-рей этого класса. В нем должны были проживать игумен (а не архимандрит, как ранее), 4 иеромонаха, 2 иеродиакона, 4 послушника, подьячий и 8 служителей. На содержание обители полагалось 1481 р. 28 к. ассигнациями.
В 1798 г. в П. М. м. была учреждена архимандрития и вновь введен общежительный устав. В этом году в обители проживали 3 иеромонаха, вдовый священник, 2 иеродиакона, пономарь, ключник, чашник и просфорник, в 1820 г.- иеромонах, священник, иеродиакон и 4 послушника, в 1841 г.- 2 иеромонаха, иеродиакон, монах и 4 послушника. До 1824 г. остаток средств на содержание П. М. м. по «некомплекту» штатов братия сдавала в казну. Согласно указу Синода от 25 авг. 1824 г., остаток от штатной суммы должен был направляться «в пользу монастыря». С 1842 г. П. М. м. получал штатного содержания 412 р. 38 к. серебром. Со времени отмены крепостной зависимости мон-рю назначено дополнительное содержание в 400 р. серебром из общественного сбора гос. крестьян. Монастырь имел рыбные ловли в неск. озерах, 93 дес. 1437 саж. земли (в т. ч. 83 дес. 2278 саж. «удобной»).
В 1850-1864 гг. П. М. м. был приписан к Псковскому архиерейскому дому, им управляли архиерейские наместники. В сер. XIX в. обитель окружала невысокая каменная ограда (строилась в 1799-1805) с 2 воротами на севере и на юге. С юга находились ц. первомч. Стефана и здание бывш. братских келий (XVII в.), на востоке - Преображенский собор, с запада - деревянный на каменных погребах флигель, по сторонам был фруктовый сад. В юго-вост. части монастыря располагался небольшой флигель трапезной. Архитектурный ансамбль включал также братский корпус 1789 г., надстроенный в XIX в., здание бани (нач. XIX в.) и деревянный настоятельский корпус (XIX в.). В 1902 г., после реставрации и капитального ремонта Преображенского собора, в нем был установлен мраморный иконостас итал. работы.
В 1907 г. в П. М. м. проживали 12 насельников, мон-рю принадлежали 92 дес. земли, в 1917 г. числилось 7 монахов и 2 послушника, обитель владела 67 дес. земли.
Мирожский в честь Преображения Господня мон-рь. Фотография. 2018 г. Фото: А. С. Зверев
В монастыре почиталась находившаяся в Преображенском соборе чудотворная икона Божией Матери «Знамение», именовавшаяся Мирожской (по преданию, явлена в мон-ре в XII в.; Божией Матери предстоят Псковские святые: справа - блгв. кн. Довмонт (Тимофей), слева - его супруга, прп. Марфа (в миру кнг. Мария Дмитриевна)). Во время свирепствовавшего в Пскове морового поветрия, 24 сент. 1567 г., было отмечено слезотечение этой иконы, по молитвам перед ней совершались исцеления. В печатную сентябрьскую Минею 1666 г. под 24 сент. была включена особая служба этому образу. По легенде, в 1570 г. царь Иоанн IV Васильевич вывез из Пскова в Москву чудотворный Мирожский образ; в мон-ре остался список этой иконы - т. н. Великая Панагия, или «Оранта Мирожская» (с 1926 по наст. время хранится в ПИАМ). Среди других древних икон, находившихся в соборе, были образы свт. Нифонта Новгородского, свт. Николая Чудотворца, прп. Александра Свирского.
В ризнице обители хранилась деревянная покрашенная красной краской чаша (ныне в ПИАМ), по преданию принадлежавшая свт. Нифонту Новгородскому и оставленная в основанном им мон-ре. В ее центре находится серебряная позлащенная бляха с изображением распятия и сделанной вокруг него резной по серебру надписью: «В лето 6664 года (1156 г.- М. П.) апреля 8 дня в пречестную обитель Спасова Мирожскаго монастыря». В 1707 г. края чаши были также украшены позлащенным серебром, при этом выбита следующая надпись, текстуально восходящая к Житию свт. Нифонта: «В лето 6664 году святый епискуп Нифонт рождения имея града Киева от благочестивых родителей и монашество восприят Киево-Печерской обители и на престоле епискупствова в Великом Новеграде 25 лет и будучи на престоле многия святыя обители и церкви устрои со благоверным князем Всеволодом Псковским и по преставлении князя Всеволода прииде святой Нифонт во Псков и созда между рек Великою и Мирожею церковь Преображения Господня и обитель преславну украси и братию собра и игумена постави и села многия вдаде на устроение церкви и обители в тои же церкви и обители Преображения Господня остави жезл свой и чашу на воспоминании братии тое обители и всем православным христианом и отиде к Нову граду и в Киево-Печерски монастырь лето 6... году».
До нач. XIX в. в мон-ре хранился посох, также, по преданию, принадлежавший свт. Нифонту (упом. в Житии святителя как «всеми видимый» в Преображенском храме - см.: Кушелев-Безбородко. Памятники. Вып. 4. С. 4). Посох был украшен серебром с позолотой, имел резную по серебру надпись: «Лета 6664 сей посох святителя Нифонта епископа Новгородского чудотворца, создателя Мирожского монастыря, построения Михайлы Сарпунова». В 1805 г., во время погребения архим. Иакова, посох был украден.
Почитались находившиеся, как считалось, под спудом в монастырском соборе мощи игум. прп. Авраамия (пам. 24 сент.) и игум. прмч. Василия (пам. 4 марта).
Ежегодно 6 авг. в П. М. м. из кафедрального Троицкого собора совершался общегородской крестный ход.
15 июня 1921 г. в П. М. м. была открыта Псковская экскурсионная станция с общежитием для иногородних туристов. Сотрудники станции не только проводили экскурсии по Пскову, но и организовывали в стенах мон-ря семинары и бесплатные публичные лекции (имелись и нереализовавшиеся планы городских властей устроить в обители изоляционно-пропускной детский дом). При этом в июне 1922 г. в монастыре проживали 3 монаха. 6 авг. 1922 г. под предлогом сбора средств для помощи голодающим Поволжья из П. М. м. были изъяты церковные ценности: серебряные ризы, лампады, ковши, блюда и проч.
В марте 1924 г. были запрещены богослужения в ц. первомч. Стефана, переданной губ. музею. 28 мая того же года П. М. м. постановлением президиума Псковского губисполкома был объявлен закрытым. Территория и здания мон-ря поступили в ведение Псковского историко-археологического музея-заповедника. В музей передали и оставшуюся церковную утварь, и древние иконы, в т. ч. Мирожскую икону. В февр. 1925 г. с колокольни обители были сняты и переданы Губпромцветмету для дальнейшей переплавки 5 колоколов общим весом 100 пудов. В кон. 1928 г. остальные колокола весом ок. 400 пудов и медные царские врата из П. М. м., находившиеся к тому времени в музее, были, как «не имеющие исторического значения», переданы на переплавку «Рудметаллторгу» (Филимонов. 2005. С. 93-94).
В 70-х гг. ХХ в. на территории П. М. м. были начаты археологические раскопки. Выявлены остатки сооружений XV-XIX вв., захоронения на участке между Преображенским и Стефановским храмами, в т. ч. относящиеся к XIII-XV вв. В связи с тем, что 32 ранних погребения оказались мирскими (среди них были женские и детские), П. М. м. можно охарактеризовать как престижное место упокоения псковичей (Булкин В. А., Овсянников О. В. Архит.-археол. работы в Спасо-Мирожском мон-ре (г. Псков) в 1974-1976 гг. // Сев. Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. Л., 1982. С. 181-186; Они же. Архит.-археол. раскопки в Мирожском мон-ре в 1974-1979 гг. // Археол. изучение Пскова: Сб. М., 1983. С. 192-209; Закурина Т. Ю., Шульгина С. Е. Археол. исследования на территории Мирожского монастыря в 1991 г. // Археология и история Пскова и Псковской земли: Мат-лы науч. семинара, 1991. Псков, 1992. С. 147-148).
Архитектурный ансамбль мон-ря состоит из Преображенского собора, настоятельского корпуса (XVI-XIX вв.), Стефановской ц., братского корпуса (кон. XVIII-XIX в.), братских келий (XVII-XIX вв.), ограды протяженностью 400 м (нач. XIX в.). Постановлением Совета Министров РСФСР от 30 авг. 1960 г. ансамбль П. М. м. был объявлен памятником республиканского значения. Решением 43-й сессии комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО 7 июля 2019 г. внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО (вместе с рядом др. псковских памятников архитектуры).
В 1994 г. Стефановский храм, настоятельский и братский корпуса были переданы в аренду РПЦ, но Преображенский собор остается в ведении музея как памятник архитектуры и монументальной живописи. 15 авг. 1997 г., в престольный праздник первомч. Стефана, архиеп. Псковский и Великолукский Евсевий (Саввин) освятил иконописную школу в П. М. м., 1-м руководителем к-рой стал игум. Зинон (Теодор).
К 2020 г. настоятелем П. М. м. является иером. Серафим (Козулин). В наст. время богослужения в обители совершаются по воскресным дням и двунадесятым праздникам. Насельники и трудники работают в иконописной и столярной мастерских.
Спасо-Преображенский собор
Спасо-Преображенский собор. Между 1138 и 1156 гг. Вид с юго-востока. Фотография. 2018 г. Фото: В. Е. Сусленков
Изучение собора начато в 1889 г. В. В. Сусловым, продолжено П. П. Покрышкиным, А. И. Анисимовым, Д. Е. Брягиным, Г. В. Алфёровой, В. Д. Сарабьяновым. Комплексные исследовательские и архитектурно-археологические работы, осуществленные в 2007-2009 гг. под рук. В. Е. Никитина и Т. Ю. Закуриной, выявили основные этапы строительных изменений (Никитин, Голубева. 2009). Храм не имеет фундамента, поставлен прямо на выровненную известняковую скалу на берегу р. Великой. Сложен из чередующихся рядов плинфы и известняка на цемяночном растворе; характер и материалы кладки соответствуют работе новгородской строительной артели того времени, также выстроившей в Пскове собор во имя св. Иоанна Предтечи Иоанновского мон-ря. Однако очевидные различия в характере архитектуры этих храмов свидетельствуют о том, что при их возведении артелью руководили разные зодчие.
Согласно первоначальному замыслу, Преображенский собор - близкий в плане к квадрату, крестово-купольный, в к-ром рукава креста вдвое превышают по высоте пониженные угловые компартименты. Вост. угловые ячейки служат боковыми апсидами, западные являются закрытыми камерами, доступ в них осуществлялся через арочные проемы из зап. рукава креста. Благодаря такой компоновке объемов в интерьере отсутствуют отдельно стоящие столбы, они сливаются со стенами, выделяющими центральное крестообразное ядро храма. Во внутреннем пространстве доминирует высокий и широкий купол. Подкупольное пространство слегка сдвинуто к востоку, диаметр барабана превышает ширину рукавов креста. Преувеличенные пропорции элементов перекрытия собора создают эффект расширения пространства, его цельности и грандиозности, также усиленный благодаря тому, что подпружные арки опираются на плавно выходящие из стен консоли, а своды начинаются выше пят подпружных арок. Низкое расположение окон основного объема визуально присоединяло верхнюю часть стен к монументальному пространству сводов. Фасады храма подчиняются формообразующей роли крестообразного плана с пониженными угловыми ячейками. Они завершались закомарами с двойным рядом тонкого карниза. Настенный декор почти отсутствует, за исключением скромного аркатурного пояса по верху барабана.
Объемно-пространственная композиция собора явно имеет визант. характер и близка к храмам типа вписанного креста. Не исключено, что в строительстве собора участвовал приглашенный еп. Нифонтом греч. зодчий. Возможные прототипы псковского храма искали среди широкого круга памятников церковной архитектуры средневизант. периода, как столичных к-польских, так и провинциальных (Болгария, М. Азия). Однако архитектурные формы храма могли быть заимствованы не прямо из Византии, а опосредованно, через зодчество Переяславля Русского (Седов. 1992. С. 16-17). Каково бы ни было его происхождение, зодчим мирожского собора несомненно был выдающийся архитектор, «с наибольшей полнотой и силой выразивший важнейшую идею времени - освободить образ пространства храма от ощущения сковывающей его материальной оболочки стен» (Иоаннисян. 2012. С. 100). Выбор реализованного в соборе Мирожского мон-ря архитектурного типа можно объяснять идеологической программой еп. Нифонта, стремившегося выделить монастырский характер собора и внутрицерковное положение его ктитора (Седов. 1992. С. 18). Вместе с тем необычные для Руси центрические архитектурные формы, близкие к мартириям и баптистериям раннехрист. периода, могли, с т. зр. архиерея, символизировать утверждение Православия на недавно христианизированных псковских землях (Иоаннисян. 2012. С. 100).
Первоначальный архитектурный замысел собора был скорректирован сразу по завершении строительства, после разметки настенных росписей. Зап. угловые ячейки были надстроены 2-м этажом до высоты рукавов храма, где на верхнем ярусе зап. рукава собора сообщались узким деревянным настилом. В этих палатках были устроены небольшие помещения, попасть в к-рые можно было только по приставным лестницам изнутри собора. Палатки не имели алтарных ниш, т. е. не могли служить приделами, настенная роспись отсутствовала. Помещения различались по количеству и расположению проемов и, вероятно, по функциональному назначению. Палатки освещены естественным светом лучше интерьера собора, а благодаря окну из юж. палатки в пространство храма находившийся там человек мог незримо участвовать в богослужении. По предположению Никитина и И. Б. Голубевой, юж. палатка могла служить кельей затворника, занимавшегося книгописанием, а северная - иметь служебное назначение (Никитин, Голубева. 2009).
В нач. XV в. к главному входу собора был пристроен притвор, в 1-й пол. XVI в. он был разобран для сооружения нового, закрывшего весь зап. фасад собора. В наосе алтарная преграда была заменена высоким иконостасом, устроена солея. Помещения на 2-м ярусе утратили первоначальные функции, оконные проемы в юж. палатке были заложены. Изменения в архитектуре собора в XVI в., вероятно, были обусловлены стремлением приблизить его к формам московского зодчества и вписать в сооруженный в этот же период ансамбль монастырских зданий. Весь этот комплекс построек был разрушен во время осады Пскова кор. Стефаном Баторием (фундаменты исследованы археологами, см.: Булкин, Овсянников. 1983), юж. фасад соборного храма также значительно пострадал. Ремонт собора состоялся лишь ок. 30-х гг. XVII в. Одновременно вместо разрушенной отдельно стоявшей колокольни над сев. частью притвора храма была возведена 2-ярусная звонница. В XVIII-XIX вв. собор получил 4-скатное покрытие и луковичную главу вместо шлемовидной.
Преображенский собор послужил образцом при строительстве др. монастырского храма Пскова - собора Рождества Пресв. Богородицы Снетогорского мон-ря (1310/11), повторившего его план и объемно-пространственную композицию.
Росписи
Росписи собора в П. М. м. отличаются уникальным объемом, полнотой сохранности, качеством исполнения и догматической наполненностью программы. Начальный этап реставрации собора проходил в 1889-1893 гг. под рук. реставратора и архит. В. В. Суслова (1857-1921), когда все фрески были расчищены из-под побелок и штукатурок. После отстранения Суслова и утверждения строительного комитета указом Синода для «восстановления» фресок в 1900-1901 гг. пригласили артель владимирских иконописцев под рук. Н. М. Сафонова, к-рая промыла древние росписи, а затем полностью переписала их «в древнем стиле», сохраняя лишь иконографию сюжетов. Научная реставрация живописи началась в 20-х гг. XX в. усилиями сотрудников ЦГРМ (до ее упразднения). Первая комплексная реставрация осуществлена в 1969-1983 гг. бригадой художников-реставраторов, возглавляемой Брягиным; возобновлена в 1993 г. и с перерывами продолжается и в наст. время.
Роспись центральной алтарной апсиды Преображенского собора. Ок. 1140 г. Фото: З. А. Зверева
Строительство собора и его роспись явились этапами единого замысла, принадлежавшего свт. Нифонту, архиеп. Новгородскому. Поскольку изменения в архитектурной композиции и функциональной структуре, хронологически не выходящие за рамки 2-3 лет, отразились на системе росписи, из этого следует, что собор П. М. м. расписывался параллельно самому строительству. Об этом же свидетельствуют следы строительных лесов, использовавшихся художниками. Датировка собора и его фресок колеблется между 1137 и 1156 гг. В исследованиях последних лет преобладает датировка строительства Спасского собора и создания фресок рубежом 30 и 40-х гг. XII в., наиболее аргументированная - период ок. 1140 г.
Формулируя программу декорации собора, свт. Нифонт исходил из задач христианизации новообращенной псковской паствы. В то же время здесь также нашла выражение основная догматическая проблематика, связанная с богословской полемикой, протекавшей в Византии в кон. XI-XII в. Утверждение догмата о реальности Воплощения Бога и ипостасного соединения во Христе Божественной и человеческой природы стало лейтмотивом центральных ансамблей визант. монументальной живописи сер. XII в. Фрески собора П. М. м., занимая в ряду этих ансамблей одно из важных мест, приобретают ключевое значение для рус. монументальной живописи вплоть до рубежа XII и XIII вв.
Система декорации собора отличается уникальным многообразием сюжетов, где не только подробно изложены события НЗ, но также проиллюстрированы тексты Деяний святых апостолов, «Протоевангелия Иакова», Жития прор. Иоанна Крестителя, апокрифических сказаний об арх. Михаиле. Подробность повествования и просветительский пафос росписей находят параллели в мозаиках нек-рых ансамблей того же времени, таких как ц. Санта-Мария-дель-Аммиральо (Марторана; 1146-1151) и Палатинская капелла (1154-1166) в Палермо, на о-ве Сицилия.
В росписях алтарной апсиды нет ни композиции «Служба св. отцов», ни «Небесной литургии»; программа составлена из традиц. образов Иисуса Христа, в определенном контексте развернутых по оси «восток-запад», которые последовательно раскрывают перед молящимся всю догматику двух природ Бога Слова и Его жертвы. Композиции алтаря следует понимать в контексте искупительной тематики: «Деисус» в конхе, «Этимасия» («Престол уготованный») в медальоне над фигурой Христа из Деисуса, «Преображение», расположенное в своде алтаря как храмовый праздник. Тема евхаристической жертвы продолжена расположенным ниже «Причащением апостолов». Завершает алтарную композицию медальон в софите вост. подпружной арки, где изображен Христос Еммануил. Центральную апсиду фланкируют фигуры Богоматери и арх. Гавриила из композиции «Благовещение» в верхней зоне алтарных столбов. Продолжают христологическую тему 2 Нерукотворных образа Спасителя на подпружных арках - Мандилион (во лбу восточной) и Керамион (в западной), свидетельствующие о реальности Боговоплощения. Доминантой программы является гигантская по пропорциям композиция «Вознесение Господне», которая воспринимается как триумф Христа, и реликвии Лика Христова рядом с ней подчеркивают смысл росписи в куполе - бессмертие плоти Спасителя.
Роспись купола, парусов и подпружных арок Преображенского собора. Ок. 1140 г. Фото: А. С. Зверев
Жертвенник и диаконник собора отведены под циклы деяний прор. Иоанна Предтечи и арх. Михаила соответственно. Система росписи боковых апсид собора, вероятнее всего, восходит к образцу - Успенскому собору Киево-Печерской лавры, выходцем откуда был свт. Нифонт. Эти части росписи сохранились с сильными утратами. Юго-зап. компартимент отведен под подробнейший (более 20 сцен) цикл, посвященный Пресв. Богородице; сев.-зап. компартимент - деяниям апостолов. В люнете зап. стены изображен «Диспут о вере» (или «Первый апостольский Собор»), а 2 верхних регистра сводов отведены проповеди апостолов и деяниям св. апостолов Петра и Павла. В плохо сохранившемся нижнем регистре представлены сцены из Жития свт. Климента, папы Римского, указывающие на преемственность апостольской миссии.
На сводах и в люнетах наоса в хронологической последовательности представлены события от Сретения до Сошествия во ад. Значительная часть сцен этого цикла отведена под цикл Страстей - «Вход в Иерусалим», «Тайная вечеря», «Омовение ног», «Распятие», «Оплакивание». Расположенные под сводами в 2 регистра сцены меньшего масштаба продолжают тему Страстей Христовых: в верхнем - взятия под стражу («Поцелуй Иуды», «Три отречения Петра») и допроса Христа первосвященниками синедриона и Пилатом, а также Явления Христа ученикам по воскресении («Жены-мироносицы у Гроба Господня», «Явление Христа женам-мироносицам», «Уверение Фомы», «Явление Христа на море Тивериадском»). Нижний регистр посвящен чудесам Христа и насчитывает 14 сцен, где преобладают исцеления и воскрешения: «Усмирение бури», «Исцеление тещи Петра», «Воскрешение дочери Иаира», «Исцеление расслабленного», «Воскрешение сына вдовы в Наине», «Исцеление бесноватых», «Исцеление больного водянкой» и др.
Находящиеся на противоположных сводах «Сошествие во ад» и «Сретение» объединены: в событиях «Сретения» через пророчество прав. Симеона Богоприимца открываются буд. крестные страдания Христа, а в «Сошествии во ад» - победа креста, которым Христос попирает врата ада. Аналогично соотносятся сцены «Успение» и «Рождество Христово», фланкирующие алтарную апсиду в нижнем регистре. Эти 2 сюжета по распространенной визант. традиции представляют собой антитезу рождения во плоти и рождения после смерти для небесной жизни.
Прп. Никон Метаноите. Роспись Преображенского собора. Ок. 1140 г. Фото: В. Е. Сусленков
На визант. происхождение мастеров указывают точность письма, четкость художественных приемов, блестящее знание иконографии, наконец, греч. надписи. В работе принимали участие как минимум 3 мастера. Они безукоризненно владели принципами фризового построения композиции, где сцены последовательно переходят одна в другую без разграничений, а также виртуозно применяли соединение фигур в композиции через жест и взгляд. Характерной чертой, сближающей фрески П. М. м. с памятниками визант. стенописи, является значительная плотность и толщина красочного слоя, местами приобретающего рельефную пастозность.
Основу колорита составляет сочетание плотного и холодного ярко-голубого фона и малахитового позема, на к-рых изображения, написанные сильно разбеленными красками различных оттенков, с преобладанием холодных тонов, составляют яркие светлые пятна и силуэты. При этом все краски были привозными, что принципиально отличает их колорит от других домонг. стенописей Др. Руси. Цветовые сочетания разнообразны, но строго регламентированы; здесь нет свободного отношения к цвету, который в рамках той или иной тональности может быть более светлым или темным. Это означает, что все цветовые варианты были изначально определены и заранее приготовлены; подобные красочные составы на основе извести чрезвычайно долговечны.
Беседа Христа с самарянкой. Роспись Преображенского собора. Ок. 1140 г. Фото: В. Е. Сусленков
Особенностью колорита является ограниченное использование охр, которые в большинстве средневек. росписей являются определяющими для цветового восприятия. Желтая охра - единственная желтая краска, она использована преимущественно в нимбах, что создает эффект сияния фигур на холодном синем фоне. В нижних ярусах выявлен ряд фигур с нимбами, выполненными сильно разбеленной охрой, что придает желтому цвету холодный оттенок. Красная охра в чистом виде почти не употребляется, однако входит в состав цветовых смесей - лиловых, фиолетовых, красных, розовых оттенков. Эта самая сложная по составу смесь - киноварь, красная охра, лазурит и известковые белила - служит основой для разных вариантов красного цвета. С преобладанием холодной или теплой по тону краски менялся и полученный оттенок - от холодного розового или лилового (гиматий Адама, одежды праведных Никодима и Иосифа Аримафейского в композиции «Оплакивание») до горячего насыщенного красного (мафорий Евы, гиматий прор. Елисея на сев. подпружной арке). Еще более простыми по пигментам были синие и зеленые краски. В основе вариации каждого цвета лежали 2 пигмента. Синий представлен лазуритом, положенным на подкладку из темно-серой рефти (смесь сажи и белил). На участках фона с хорошей сохранностью видно, что лазурит положен плотным, местами расточительно толстым слоем, образующим потеки и наплывы, местами полностью перекрывает рефтяную подкладку. Второй вариант синего - это собственно рефть, к-рая в результате смеси с белилами и добавления лазурита дает неограниченное количество серо-синих цветовых градаций. Вариации зеленого цвета создаются также 2 пигментами - малахита и глауконита. Малахит с его холодным изумрудным оттенком используется в расцветке позема, где он плотным слоем, как и лазурит фонов (голубец), наложен на рефтяную подкладку. Этот прием был очень распространен в древнерус. монументальной живописи и восходит, вероятно, к памятникам XI в., поскольку встречается уже в росписях барабана Св. Софии Новгородской (1108-1109). Малахит также используется для написания мн. одежд и деталей изображений, с применением большего или меньшего количества белил, за счет чего приобретает изысканный бирюзовый оттенок. Второй зеленый пигмент - глауконит - используется реже малахита, также в чистом виде, чаще - в живописи ландшафта (горок), и в смеси с белилами, или с также с желтой охрой. Смеси глауконита приобретают теплый оттенок, нехарактерный для сине-зеленой гаммы, и особенно интересны в сопоставлении с холодным малахитом. В композициях «Оплакивание» и «Сошествие во ад» левая часть горок написана глауконитом, тогда как правая - разбеленным малахитом бирюзового оттенка. В выборе зеленых оттенков художники отдавали предпочтение холодным и ярким тонам. Колорит фресок в П. М. м. остается явлением, довольно обособленным среди древнерус. росписей XII в. по сочетанию ярко разбеленных тонов. Единственным памятником, с к-рым колорит фресок Спасского собора обнаруживает несомненное сходство,- это фрески в наосе Георгиевского собора в Юрьевом мон-ре в окрестностях Новгорода, выявленные в 2017 г. в процессе научной реставрации архитектуры; они датируются ок. 1130 г. Сходными являются активное использование разбеленных красок в одеждах, отличающихся преобладанием холодных тонов, принципы написания позема с использованием подкладки из рефти, поверх к-рой кладется чистый пигмент - лазурит (в Юрьевом мон-ре), малахит (в Спасском соборе); совпадают черты стиля.
Разметка композиции на стенах Мирожского собора, прямо по штукатурке делящая на дневные участки и намечающая объемы и оси, сохранилась, напр., в композиции «Распятие» на зап. склоне сев. свода. Помимо углубленных линий в штукатурке (об авторской и поновительской графье см.: Парли О. И. Фрески храма Преображения Господня в Псковском Спасо-Мирожском монастыре. Псков, 1903. Таб. 94; Бетин. 1982; Иванова, Филатов. 2019. С. 70), на криволинейных поверхностях др. сводов сохранились такие же разгранки в виде линий, выполненных желтой охрой. Подготовительный рисунок выполнялся желтой охрой, но чаще - сильно разбеленной рефтью. На фигурах Христа, Богоматери и жен-мироносиц в композиции «Распятие» можно проследить оба варианта рисунка; фигура распятого Спасителя была нарисована без повязки на бедрах, полностью обнаженной, что позволяет проследить ход работы художника. Рефть в рисунке более плотная; если потом фигура будет окружена фоном, в таких случаях контур будущего изображения окажется темным рефтяным обрамлением. Подготовительный рисунок отличается свободой, контурной обобщенностью и при этом - скульптурной выразительностью. Лики апостолов в композиции «Успение Пресв. Богородицы» намечены как перекрестия дугообразных линий носа и бровей; рисунком отмечены контуры голов и абрисы причесок. Особенностью предварительной разметки здесь является довольно подробная графья под 1-м слоем расколеровки. Графья всех нимбов выполнена циркулем в традиции XII в., иногда дважды или трижды, что дает возможность корректировать линии нимбов в ходе живописных работ. Подробная графья выполнялась и вручную: для контуров фигур - более толстой линией и в складках одежд - более тонким инструментом. Нигде она не является обязательным регламентированным элементом - мн. фигуры не имеют графьи ни на контурах, ни на одеждах. Единственный пример графьи на лике - лик апостола-старца в композиции «Чудесный улов рыбы».
Сошествие во ад. Жены-мироносицы у гроба. Явление Христа женам-мироносицам. Росписи Преображенского собора. Ок. 1140 г. Фото: В. Е. Сусленков
Основной тон расколеровки наносился толстым слоем по всему фону, перекрывая подготовительный рисунок. Поверх основного тона темной краской был выполнен еще более темной краской рисунок, ширина линий к-рого заменяла притенения. Тени иногда присутствуют в виде широких штриховок, хотя и несут второстепенное значение в создании пластической структуры изображения, в чем появляется принципиальное качество фресок в П. М. м., для к-рых объем, пластичность как формальные свойства уступают выразительной силе линии и графики. Цвет рисунка варьируется - как правило, он темнее основного тона: по голубому или серо-голубому он пишется рефтью, иногда с примесью лазурита, по светло-зеленому (разбеленный малахит) - чистым малахитом, темно-вишневой краской - по всем градациям лилового, вишневого, красного тонов. Для одежд, написанных с примесью или чистым пигментом глауконита, используется темно-вишневый рисунок, для нек-рых серо-синих облачений - линии из чистого лазурита.
Высветления в одеждах делались белилами, при этом их накладывали последовательно в 3-4 слоя, без промежуточной разделки, но с сокращением площади, так что усиление плотности и сокращение поверхности вели к созданию ярко-светлого пятна. Виртуозно выполнены пробела на драпировках, они точно следуют форме, придают ей рельефность и демонстрируют классическую столичную выучку мастеров. Довольно распространенным является «негативный» способ написания складок, когда вместо рисунка остается незакрашенная полоса подкладочного тона, а высветления исполнены другим, дополнительным или более плотным тоном: складки на мантии св. Кира, одеяниях вмч. Пантелеимона и мч. Авксентия выполнены темно-фиолетовой краской. Часто на завершающем этапе рисунок повторно прорабатывается разбеленной рефтью, смягчающей цветовые контрасты. По этому принципу написаны синие одежды Христа в нижнем регистре росписи: на завершающем этапе после наложения голубого тона рисунок еще раз пройден той же рефтью, но чуть более разбеленной, а по контурам дополнен тонкими черными линиями - в композициях «Успение Пресв. Богородицы», «Исцеление бесноватых».
Выборочно используется прием разделки складок дополнительным цветом, чаще всего - для мафория Богоматери, когда по лиловой или темно-вишневой основе пишутся лазуритовые высветления, не имеющие четких границ, растворяющиеся в глубоком фоне бакана, повышая в определенных местах цветовую интенсивность. Устойчиво сочетание рефтяной основы с зеленым оттенком и с разделкой разбеленным глауконитом в мафории одной из жен-мироносиц. Единственный случай применения смешанной техники - когда белильные высветления в затененной зоне фигуры покрываются цветными лессировками, напр., на складках пояса арх. Гавриила в композиции «Благовещение» поверх белил положена желтая охра.
Самым сложным и многослойным является личное письмо, в котором выявлено неск. систем, определяющих в т. ч. разные руки мастеров. С т. зр. технологии различия проявляются только в манере написания ликов, тогда как система письма в др. частях ансамбля остается единой.
Крупные лики в композициях на сводах наоса выполнены в сложной технике, с включением до 8 последовательно накладываемых слоев краски. Немногочисленные зеленоватые оливковые притенения, выделяющие конструктивный рисунок лика, восходят к более ранним памятникам 1-й четв. XII в., в т. ч. в Новгороде. Завершающим этапом становятся белильные высветления (лессировки), определяющие пластику лика. Слой белильной разделки оказался довольно толстым, что привело к плохой сохранности ликов на сводах, в верхней зоне юж. и сев. сводов наиболее сохранными являются лики из композиции «Оплакивание». В то же время эти лессировки, блики света на ликах воспринимаются и как отражения Божественного сияния, преобразующего плоть человека. Концепция Божественного света становится одним из определяющих элементов эпохи «линейной стилизации», основные принципы к-рой формулируются в 30-х гг. XII в. в визант. столице и будут определять выразительность искусства визант. мира на протяжении всего XII в. Фрески П. М. м. оказываются одним из первых памятников монументальной живописи, где эта концепция реализована столь последовательно.
Анализ личного письма показывает, что росписи были созданы при участии 3 ведущих мастеров, каждому из к-рых помогала группа из 2-3 подмастерьев. Мастера самостоятельно расписывали отдельные участки стенописи, руководствуясь единой художественной и иконографической программой.
